Монстрами вообще очень сложно управлять
...Воевода махнул платком, скоморохи продудели «Слава великому князю Талигойевки», раздалась барабанная дробь и звуки сопелки. Вперед выступил высокий дьяк в черном и белом, в руках которого красовался внушительный берестяной свиток. Еще один свиток торжественно развернули на переносной колоде, к которой встал длинный, лысеющий писец, готовясь записывать, кто из Лучших Людей изъявит желание взять себе оруженошу и кого именно. Барабанный бой смолк, и глашатай начал хорошо поставленным голосом:
— «Доблестный хоробр Артамон Арамонов счастлив сообщить своему государю и всей Талигойевке, что вверенные его попечению юные княжеские да боярские отроки прошли должное обучение и ждут приказаний от государя нашего надежи Федула Второго. Да будет всем ведомо, что означенные бояре чтут Создателя и наместника Его на земле, владеют кистенем, шестопером и грамотой и исполнены рвения.
Хоробр Арамонов ручается за верность и доблесть юношей, коих и называет друг за другом, сообразно их воинским успехам и прилежанию.
— княжич Игнат Сысуй, наследник князя Акакия Калиньярова
— Никодим Чернокотов из Черных Горок, верный дворянин господаря Черногоркова
— княжич Лука Алексеевич Салинов из дома Согнаровых...
- Елки-Надорки! –думал мрачный и взъерошенный Митрофанушка Дубодолинцев –Мало что не будет мне жизни так еще и имечко говорящее подсунули… Ну Святой Алесь, вывози...
— «Доблестный хоробр Артамон Арамонов счастлив сообщить своему государю и всей Талигойевке, что вверенные его попечению юные княжеские да боярские отроки прошли должное обучение и ждут приказаний от государя нашего надежи Федула Второго. Да будет всем ведомо, что означенные бояре чтут Создателя и наместника Его на земле, владеют кистенем, шестопером и грамотой и исполнены рвения.
Хоробр Арамонов ручается за верность и доблесть юношей, коих и называет друг за другом, сообразно их воинским успехам и прилежанию.
— княжич Игнат Сысуй, наследник князя Акакия Калиньярова
— Никодим Чернокотов из Черных Горок, верный дворянин господаря Черногоркова
— княжич Лука Алексеевич Салинов из дома Согнаровых...
- Елки-Надорки! –думал мрачный и взъерошенный Митрофанушка Дубодолинцев –Мало что не будет мне жизни так еще и имечко говорящее подсунули… Ну Святой Алесь, вывози...
Сморчки?
*шепотом* клюква в сахарной пудре вкуснее сморчков…
Только один вопрос. Марья, красна девица - какая она, к кошкам, девица?
А Валентин - имя тоже не исконное, его бы надо каким-нибудь Власом или, к примеру, хотя бы Валентием.
Называем страницу КНК (можно и абзац но необязательно, тогда на мое усмотрение)
Просьба страницы называть согласно нашескому традиционному укладу т.е. наобум!
Если заявок будет много -часть я переложу на плечи желающим.
Эр Блейд, а заявки принимаются только по ОЭ-1, то бишь КнК?
И Власа я тоже одобряю! Влас Осьминогов!
Может лучше Катерина Оларова (в девках Ярыгина)... ?
Насчет Власа -хочу услышать что скажет Маэ
Далее -новое действующее лицо -прошу не любить и не жаловать - Людовиг Килейный
и - на рассмотрение - первый заказ -310 страница.
…Сильвестр не сомневался, что думный дьяк и его зипунники рады и счастливы, но владели они собой отменно. На круглой роже Гусь-Немчина застыло выражение тяжкой заботы, братья Ярыгины и Килейный казались возмущенными, боярин Осьминогов, наоборот, оставался невозмутимым, но на его каменном лике что то разобрать всегда было трудно. Пожалуй, тяжелей понять только Святогора.
На вече первый воевода Талигойевки явиться соизволил, и при этом отнюдь не походил на страдающего от похмелья, впрочем, он никогда и не страдал, да и рассол в его доме не переводился. Его вчерашняя выходка повергла в ступор даже Гусь-Немчина. Можно презирать великого князя, но нельзя заявлять об том гонцам и холопам, не понимать этого Воронцов не мог, именно поэтому Сильвестр и решил, что Ворон выкушал не меньше шестнадцати больших ковшей медовухи и зелена вина и был в легком подпитии. Митрополит с удовольствием бы сказал воеводе все, что о нем думает, но ограничился тем, что холодно ударил челом. Кэналлиец небрежно увернулся в ответ, придержав палицу, сел между Осьминоговым и Килейным что то весело сказал последнему и похлопал его палицей по плечу. Людовига заколдобило. Святогор был неисправим, но сейчас было не до него. Начавшуюся войну Талигойевка выиграет или проиграет не булатом, а златом и берестяными грамотками.
Зашипели от натуги, готовясь пробить, звонари, и с первым ударом распахнулись огромные березовые двери, украшенные вызолоченными маковками. Грянули дуды, в хоромы вступила великокняжеская чета, и Думные Бояре встали, приветствуя князя с княгинюшкой…
Я вообще думаю не переименовать ли Оларовых в Победоносцевых? или Победоносовичей?
И Матрену поставлю.
Палицей по плечу? Похлопал? Гыыыы
Мож Людовика всё ж заменить? Типа, Лука или Лукерий какой-нить?
Он не ЛюдОвик он ЛюдовИг как МиронЕг например
Жухлая и тухлая
таким образом, жители называются канальи
-Но,- многомудро рек Светозар, обводя очами завешанную рушниками горницу, - радетель у Марьи-красы, спору нет, щедр. В чем же он оплошал?
- Да ни в чем... Но Валов до игры больно охоч. В 3 часа пополудни он стал играть с Килейным.
- В лапту?
- А как же. Удалой боярин спустил все, что имел.
- И решил сыграть на милку и свои дары? - огладил окладистую бороду Светогор - Не сказал бы, что это православно.
- Ты угадал. Килейный давно точит зубы на эту репку, а Валов никогда не умел остановиться, когда след.
- Значит, игра идет по-крупному. Идем, Митрофан, это забавно.
Святогор находил забаву во всем, а вот Митрофанушке стало жаль неведомого Валова, который не смог остановиться. Он тоже не смог. Под дюжинами чужих очей признать поражение, сказать, что мошна пуста - да легче смерть принять!
- Надеюсь, отроче, ты понял, в чем дело? - блеснул яхонтовыми очами воевода. - Нонешний радетель боярыни сцепился с нашим дорогим опричным. Валов весьма богат, но в лапту играют только под расплату, проигравший немедля платит или оставляет залог. Грамотки и божба не годятся. Злата и соболей у Валова не хватило, и он поставил на кон милку. Марья стоит дорого, но не везет, так не везет.
-Светогор, - Ермолай Сальный, как всегда нерадивый в одеже, от души ударил челом, и Митрофана перекорежило от отвращения. - Я думал, что ты... хм... у великой княгини.